«7 дней», 8 августа 2012 года
Аурика Ротару: «Соня жалеет, что не родила дочь»
«Соня отказалась от всех концертов и съемок. Впервые за 30 лет не участвовала в финале телепрограммы «Песня года». Она вообще пропала с телеэкранов. Замкнулась в себе. Каждый день с утра уходила на кладбище, на могилу мужа, и проводила там по несколько часов. Разговаривала с ним, как с живым…» — рассказывает о Софии Ротару ее младшая сестра Аурика.
— В детстве мне очень хотелось быть похожей на сестру. У нас 11 лет разницы: я оканчивала школу, а Соня уже была известной певицей. Смотрела на нее по телевизору и всем говорила: «Стану такой же, как София». (Смеется.) Особенно гордился успехами Сони наш папа — Михаил Федорович. В молодости он тоже мечтал о сцене. У него был потрясающий по красоте и силе голос. В армии конечно же папа был запевалой. 
Но не сложилось: сначала война помешала, потом появилась большая семья — шутка ли, шестеро детей. Старшая — Зина, затем: София, Лидия, Анатолий, Евгений и я. Папа хотел, чтобы кто-то из нас стал певцом. Но особенно выделял Соню. Говорил: «Вот она будет настоящей артисткой!» Когда приходили в дом гости, засиживались допоздна, папа поднимал спящую, совсем еще маленькую Сонику (так ее называли родители) и просил спеть. Ставили на табуреточку, и Соня исполняла какую-нибудь молдавскую народную песню. За это давали конфетки или даже денежку — 20—30 копеек. Этим «гонораром» Соня потом делилась с нами. Вообще, в нашей семье пели все. У меня с детства картинка перед глазами: выходной день, мы с родителями сидим во дворе дома и поем. И молдавские, и украинские, и русские песни. Такое красивое многоголосие получалось. Жаль, не делали в то время аудиозаписи.
Участок у нас был большой — в один гектар. С огородом, садом, живностью. Для каждого находилась своя работа. Соня, например, с шести лет нашу корову Флорику доила, и я за скотиной ухаживала, а сестры, братья помогали в огороде. Все дети были при деле. Будили нас рано, в шесть утра, — и за работу. Потом мы завтракали и шли в школу. Иногда ездили на рынок продавать свои фрукты и овощи. В общем, выживали, как могли. Младшие донашивали одежду за старшими, все как в обычной небогатой многодетной семье. Конечно, любили праздники — больше всего старый Новый год. В эту ночь я, Лида и Соня шли колядовать по дворам. Стучимся в какую-нибудь дверь, нам открывают, и мы поем по-молдавски. За это нам давали крендели, конфетки, пряники. Мы же в обычные дни сладостей не видели, а этот праздник ждали целый год!
Соня росла бойкой девочкой. Любила лазить по деревьям. Пару раз отец за это ее подзатыльниками награждал. В чужие сады мы наведывались за черешней или клубникой. А перед школьными экзаменами — за цветами. Хотя и у нас все это росло, но свое — неинтересно. По вечерам, когда родители засыпали, мы потихоньку выбирались через окно и шли играть в казаки-разбойники. Однажды так заигрались, что не заметили, как наступило утро. Прибегаем к дому, залезаем в окно, а в комнате сидит отец с ремнем. Нас поджидает. Ох и гонял же он нас тогда! (Смеется.) Классе в седьмом Соня через наше окно начала тайком убегать на танцы в сельский клуб. Однажды ее вот так же подкараулил отец. Но наказать дочь ему не позволила наша старшая сестра Зина. Она встала между Соней и отцом: «Папа, Сонечка уже большая, ей хочется и потанцевать. Не ругай ее!»
Но времени на шалости у Сони оставалось немного. Она ходила в музыкальную школу, играла на домре. Занималась легкой атлетикой, даже областные олимпиады выигрывала наша Сонечка. Рано начала участвовать в художественной самодеятельности в сельском клубе. Выступала и в соседних селах. А поскольку концерты проходили в основном по вечерам, наша мама ворчала: «Нельзя такую юную девочку вечерами отпускать. Кто ж потом замуж возьмет?!» Понимаете? Репутация будет подпорчена. Но за Соню опять вступалась Зина. Она даже плакала, уговаривая маму: «Пусти Соню. Ей это необходимо!»
ДЕВУШКА С ОБЛОЖКИ
В нашем селе существовала такая традиция: девушка 16—17 лет уже может выходить замуж. Когда она достигала этого возраста, на центральной площади у клуба устраивали танцы-смотрины. Если при всех парни приглашают девушку танцевать, значит, она стала взрослой, пора замуж. И вот настала очередь Сони. Мама ее долго уговаривала: «Доченька, иди». А та — ни в какую. Через неделю Соня все-таки пришла на «смотрины». Конечно, такую красавицу наши местные парни не оставили без внимания. В селе Соню еще маленькой называли «фетицэ фрумоасэ», что в переводе с молдавского «красивая девочка». И в тот же вечер к нашему дому пришли двое молодых людей. Так принято было: после танцев иди к девушке и постучи о порог, чтобы она вышла к тебе на свидание. Мы слышим: кто-то стучит. Мама говорит: «Соня, выходи. К тебе женихи пришли». — «Не выйду. Ты хотела, чтобы я пошла на танцы, сама и выходи!» Так и не пошла к «женихам». Тогда с парнями поговорил наш папа, объяснил, что дочь пока не готова к замужеству, хочет ехать в Черновцы, учиться в музыкальном училище.
К тому времени Соня уже выиграла республиканский конкурс художественной самодеятельности. Там ей даже денежный приз вручили — целых 120 рублей! Она потом нам рассказывала: «Пришла вечером в Киеве в гостиницу, разложила веером деньги и начала откладывать. По двадцать рублей маме и папе, по десять — каждому брату и сестре». Никогда Соня не была жадной, всегда делилась с семьей тем, что зарабатывала. А после того конкурса ее фотографию напечатали на обложке журнала «Украина». Там же написали, что эта девушка — Соня Ротару, студентка дирижерско-хорового отделения Черновицкого музыкального училища. 
Как случилось, что журнал с Украины попал на Урал к некоему молодому человеку Толе Евдокименко, который проходил там воинскую службу, не знаю. Но только в Соню он влюбился с первого взгляда. Вернулся домой в Черновцы и показал фотографию на обложке своему отцу. Тот аж присвистнул: «Вот мне бы такую невестку!» (Смеется.) Толя нашел Соню. Она тогда жила в общежитии музыкального училища. Не один год он за ней ухаживал! Приглашал на свидания. Но Соня вместо себя подруг посылала. А он через них передавал ей цветы и духи. В результате его терпение и настойчивость были вознаграждены. Соня просто не могла не ответить взаимностью на столь сильные и искренние чувства.
Толю я впервые увидела в 1968 году — он приехал к нам в село свататься. Красивый такой молодой человек, высокий, статный. А с каким отличным чувством юмора! Нашей семье он сразу понравился. Потом начал Толик к нам часто наведываться. День погостит, а вечером уезжает. И провожать его до автобусной остановки Соня посылала меня. До свадьбы ходить с ним по селу ей было неудобно. У нас так не принято. По дороге Толик просил меня напевать молдавские песенки. Я отказываюсь, а он в шутку обещает: «Когда с Соней разведусь, тебя в жены возьму». (Смеется.) Свадьбу сыграли в сентябре 1968 года. Перед этим Толик 
купил обручальные кольца и красивую белую ткань для подвенечного платья. Во дворе дома соорудили большой шатер, на улице поставили чаны, и с самого утра женщины принялись готовить. Гостей собралось пятьсот человек — почти все наше село. Толик пригласил своих музыкантов из студенческого эстрадного оркестра, где он играл на трубе. Гуляли три дня. После свадьбы Соня и Толик поселились в Черновцах, в семье мужа. Помню, он шутил тогда: «У меня самая лучшая теща в мире: далеко живет и не понимает по-русски». Мама же наша говорила только на молдавском и украинском языках. А в августе 1970 года у них родился сын — Русланчик. О том, как шумно Толик встречал Соню из роддома, рассказывались целые истории. С цветами, с музыкантами. В Черновцах даже движение остановилось. Потому что Толик с Русланом на руках танцевал посередине дороги. Такая радость была у них. Соня очень хотела ребенка от Толи! Так что Русланчик 
родился в большой любви.
Специально для Сони Толик создал и возглавил ансамбль «Червона рута». Вместе они ездили на гастроли. Со стороны смотреть на эту пару было великое удовольствие. Он всегда старался, чтобы жене было комфортно: если Соня уставала после концерта, Толя приносил в гостиничный номер ей всякие вкусности. Сам решал все бытовые проблемы. Они тогда много ездили, поэтому Руслан часто жил с нами в селе. Конечно, мальчик скучал по родителям. Зароется в подушку, на которой во время приезда к нам спала Соня, и плачет. Объясняли, что мама и папа работают, денежку зарабатывают, чтобы купить ему одежду, игрушки…
ВСЕ РАЗРУШИЛА БОЛЕЗНЬ
34 года жили Соня и Толик в любви, согласии и слаженной работе. Но все разрушила болезнь.
В конце 1990-х на очередных гастролях у Анатолия случился инсульт. Только-только он стал приходить в себя, через год — второй. Тогда уже потерял речь. Но Сонечка не сдалась, она долго за него боролась, лечила его у разных докторов. Ухаживала, старалась всегда быть рядом. Отлучалась только на концерты да в церковь помолиться. В 2002 году Толю снова положили в больницу, а там — третий инсульт, последний... Соня с Русланом, который стал помощником у мамы вместо отца, тогда ездили с концертами по Германии. Позвонили мне из больницы: «Анатолию стало хуже. Приезжайте». Соня и Руслан прервали гастроли. Уже через несколько часов они были в киевской больнице. Толик так и не пришел в сознание. Умер на руках у Сони… Сестра переживала так, что мы боялись оставить ее одну! Как могли, поддерживали, конечно. Соня отказалась от всех концертов и съемок. Впервые за 30 лет не участвовала в финале телепрограммы «Песня года». На полгода она вообще пропала с телеэкранов. Не могла петь, не хотела выходить на сцену, замкнулась в себе. Каждый день с утра уходила на кладбище, на могилу мужа, и проводила там по несколько часов. Разговаривала с ним, как с живым! Смотреть на ее страдания было невыносимо тяжело. Однажды вечером Руслан усадил Соню и сказал: «Мама, нужно работать. Хотя бы ради памяти отца! Давай, посвяти ему новые песни. Пусть он за нас ТАМ порадуется». Убедил Соню начать петь. Нашел новых композиторов, Соня записала альбом. Назвала «Единственному» и посвятила Анатолию Евдокименко. Она с головой ушла в работу, которая и помогла ей пережить эту потерю... Так случилось, что через три года ушел из жизни и мой муж. Дорогой и любимый мой Володя, с которым мы прожили почти 20 лет. Никогда не болел, наоборот, спортом занимался... Вечером пошел в ванную принять душ и оттуда не вышел. После его смерти я на три месяца провалилась в жесточайшую депрессию. Из дома выходить не хотела, что-либо делать — руки опускались. С Соней мы тогда жили в одном доме, в одном подъезде. Она ухаживала за мной, как за больной. Готовила еду, все вечера проводила со мной. Но однажды сказала резко: «Хватит, Аурика, себя живьем хоронить! Вставай, будем работать». Буквально силой увезла меня с собой на гастроли. Постепенно работа, как в свое время и Соне, помогла мне.
Сегодня я иногда выступаю вместе с Соней в концертах. В октябре, например, мы едем на гастроли по городам России. Уже второй год подряд в конце августа я участвую в ялтинском фестивале «Crimea Music fest», одним из вдохновителей которого выступила наша Сонечка. Всегда очень интересно наблюдать Софию Ротару за кулисами. Перед выступлением к ней лучше не подходить. Она волнуется, переживает. По двадцать раз все перепроверит на сцене: костюмы, звук, свет, повторит номера с танцорами… А вот после концерта может расслабиться. Если мы где-нибудь на гастролях, едем в гостиницу. Закрываемся в номере и начинаем играть в карты. Обожаем преферанс. Правда, играем только на интерес. Дома соберемся вместе с сестрой Лидой, нажарим наши любимые подсолнечные семечки и щелкаем во время игры. Пугаем Лиду: «В следующий раз игра пойдет на деньги». Уж больно Лида любит у нас рисковать. (Смеется.)
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ С УДОЧКОЙ
Для нас Соня в первую очередь любимая, обожаемая сестра, а уже потом — народная артистка Советского Союза. В селе, где мы родились и выросли, сегодня живут наши братья Анатолий и Евгений с семьями. Сестры разъехались: я и Соня обосновались в Киеве, Лида — в Черновцах, Зина — в Кишиневе. Поэтому всем вместе собраться удается нечасто. И такие дни для нас становятся настоящими праздниками. Год назад на прошлый Сонин день рождения сидим за столом, поднимаем бокалы с домашним вином и, произнося очередной тост: «Соня, с днем рождения!» — кричим в сторону озера. Потому что наша Сонечка сидит на берегу с удочкой в руках, свесив ноги в воду, улыбается и машет нам рукой. Рыбалка — ее любимое занятие на отдыхе.
Много лет подряд у Сони была традиция — день рождения она отмечала в своем ялтинском доме. К ней приходили поклонники, друзья. Всех надо угостить, со всеми пообщаться. Но разве для Сони это был отдых?! В последние годы Руслан решил: «Хватит, мама! Надо учиться расслабляться». Начал приучать ее к отпуску за границей. Раньше она ездила туда только с концертами. Ну не привыкла Соня отдыхать… В конце января этого года мы с ней вдвоем полетели на Мальдивы. Впечатления неописуемые! Мы вставали в шесть утра и шли гулять по берегу океана, собирали ракушки, камушки. Народу — никого, мобильные телефоны не работают. Тишина и покой! Мы катались на электромобилях. Соня даже сама села за руль, хотя давно уже не водит машину. На этот день рождения София Михайловна уехала с сыном, невесткой и внуками во Флоренцию, где Руслан специально снял виллу. Мы с сестрой Лидой и братьями поехали туда на машинах, успели к празднику. Там семьей и отметили юбилей Софии Михайловны.
Внуки называют Соню только по имени. Помню, как Толик рассказывал мне: «Аурика, мои одноклассники не верят, что София Ротару моя бабушка». Ну, действительно, в их понимании бабушки должны быть такими старыми. Да и сами внуки не могут в такое родство поверить. Сестра общается с Сонечкой и Толиком на равных, им она прежде всего друг. Никаких нотаций или нравоучений. Они доверяют Соне все свои тайны. Толик год назад начал учиться в колледже в Англии. Такой замечательный деловой парень растет. Когда приезжает на каникулы в Киев, не может спокойно сидеть без дела. Например, просит родителей найти ему репетитора по математике — надо подтянуться по предмету. А еще выступает в ночных клубах в качестве диджея. Часто обращается к Соне или к Руслану
за советом, дает послушать свою музыку. Они ему подсказывают, если что не так. Сонечке сейчас 11 лет. Занимается в музыкальной школе. Может, в будущем тоже выберет певческую карьеру, не знаю. Вообще, семья у Софии Михайловны дружная и добрая.
Сожалеет сестра сегодня лишь о том, что так рано ушел из жизни ее любимый муж Толик. Соня, да и я тоже — однолюбы. Никто не заменит нам наших дорогих мужчин. Соня иногда жалеет и о том, что не родила дочь. А ведь наша мама нам говорила: «Рожайте побольше детишек! Потом жалеть будете. Если трудно, отдавайте мне, я выращу!» Но мы много работали, ездили по миру. Большую семью позволить себе не могли, некогда воспитывать. Так и получилось, что у всех наших братьев и сестер только по одному ребенку. А внуки пока что только у Сони. Действительно жалеем, что так мало детей нарожали. В остальном, думаю, жизнь Софии Ротару состоялась. Она любима зрителями, близкими, родными, друзьями. Несмотря на то что на сцене уже больше сорока лет, до сих пор много работает, записывает новые песни, идет вперед. Сцена по-прежнему любит ее, а она — сцену. И это главное для артистки!
<< Назад
«Соня отказалась от всех концертов и съемок. Впервые за 30 лет не участвовала в финале телепрограммы «Песня года». Она вообще пропала с телеэкранов. Замкнулась в себе. Каждый день с утра уходила на кладбище, на могилу мужа, и проводила там по несколько часов. Разговаривала с ним, как с живым…» — рассказывает о Софии Ротару ее младшая сестра Аурика. 
Но не сложилось: сначала война помешала, потом появилась большая семья — шутка ли, шестеро детей. Старшая — Зина, затем: София, Лидия, Анатолий, Евгений и я. Папа хотел, чтобы кто-то из нас стал певцом. Но особенно выделял Соню. Говорил: «Вот она будет настоящей артисткой!» Когда приходили в дом гости, засиживались допоздна, папа поднимал спящую, совсем еще маленькую Сонику (так ее называли родители) и просил спеть. Ставили на табуреточку, и Соня исполняла какую-нибудь молдавскую народную песню. За это давали конфетки или даже денежку — 20—30 копеек. Этим «гонораром» Соня потом делилась с нами. Вообще, в нашей семье пели все. У меня с детства картинка перед глазами: выходной день, мы с родителями сидим во дворе дома и поем. И молдавские, и украинские, и русские песни. Такое красивое многоголосие получалось. Жаль, не делали в то время аудиозаписи.
Соня росла бойкой девочкой. Любила лазить по деревьям. Пару раз отец за это ее подзатыльниками награждал. В чужие сады мы наведывались за черешней или клубникой. А перед школьными экзаменами — за цветами. Хотя и у нас все это росло, но свое — неинтересно. По вечерам, когда родители засыпали, мы потихоньку выбирались через окно и шли играть в казаки-разбойники. Однажды так заигрались, что не заметили, как наступило утро. Прибегаем к дому, залезаем в окно, а в комнате сидит отец с ремнем. Нас поджидает. Ох и гонял же он нас тогда! (Смеется.) Классе в седьмом Соня через наше окно начала тайком убегать на танцы в сельский клуб. Однажды ее вот так же подкараулил отец. Но наказать дочь ему не позволила наша старшая сестра Зина. Она встала между Соней и отцом: «Папа, Сонечка уже большая, ей хочется и потанцевать. Не ругай ее!»
В нашем селе существовала такая традиция: девушка 16—17 лет уже может выходить замуж. Когда она достигала этого возраста, на центральной площади у клуба устраивали танцы-смотрины. Если при всех парни приглашают девушку танцевать, значит, она стала взрослой, пора замуж. И вот настала очередь Сони. Мама ее долго уговаривала: «Доченька, иди». А та — ни в какую. Через неделю Соня все-таки пришла на «смотрины». Конечно, такую красавицу наши местные парни не оставили без внимания. В селе Соню еще маленькой называли «фетицэ фрумоасэ», что в переводе с молдавского «красивая девочка». И в тот же вечер к нашему дому пришли двое молодых людей. Так принято было: после танцев иди к девушке и постучи о порог, чтобы она вышла к тебе на свидание. Мы слышим: кто-то стучит. Мама говорит: «Соня, выходи. К тебе женихи пришли». — «Не выйду. Ты хотела, чтобы я пошла на танцы, сама и выходи!» Так и не пошла к «женихам». Тогда с парнями поговорил наш папа, объяснил, что дочь пока не готова к замужеству, хочет ехать в Черновцы, учиться в музыкальном училище.
К тому времени Соня уже выиграла республиканский конкурс художественной самодеятельности. Там ей даже денежный приз вручили — целых 120 рублей! Она потом нам рассказывала: «Пришла вечером в Киеве в гостиницу, разложила веером деньги и начала откладывать. По двадцать рублей маме и папе, по десять — каждому брату и сестре». Никогда Соня не была жадной, всегда делилась с семьей тем, что зарабатывала. А после того конкурса ее фотографию напечатали на обложке журнала «Украина». Там же написали, что эта девушка — Соня Ротару, студентка дирижерско-хорового отделения Черновицкого музыкального училища. 
Как случилось, что журнал с Украины попал на Урал к некоему молодому человеку Толе Евдокименко, который проходил там воинскую службу, не знаю. Но только в Соню он влюбился с первого взгляда. Вернулся домой в Черновцы и показал фотографию на обложке своему отцу. Тот аж присвистнул: «Вот мне бы такую невестку!» (Смеется.) Толя нашел Соню. Она тогда жила в общежитии музыкального училища. Не один год он за ней ухаживал! Приглашал на свидания. Но Соня вместо себя подруг посылала. А он через них передавал ей цветы и духи. В результате его терпение и настойчивость были вознаграждены. Соня просто не могла не ответить взаимностью на столь сильные и искренние чувства. 
купил обручальные кольца и красивую белую ткань для подвенечного платья. Во дворе дома соорудили большой шатер, на улице поставили чаны, и с самого утра женщины принялись готовить. Гостей собралось пятьсот человек — почти все наше село. Толик пригласил своих музыкантов из студенческого эстрадного оркестра, где он играл на трубе. Гуляли три дня. После свадьбы Соня и Толик поселились в Черновцах, в семье мужа. Помню, он шутил тогда: «У меня самая лучшая теща в мире: далеко живет и не понимает по-русски». Мама же наша говорила только на молдавском и украинском языках. А в августе 1970 года у них родился сын — Русланчик. О том, как шумно Толик встречал Соню из роддома, рассказывались целые истории. С цветами, с музыкантами. В Черновцах даже движение остановилось. Потому что Толик с Русланом на руках танцевал посередине дороги. Такая радость была у них. Соня очень хотела ребенка от Толи! Так что Русланчик 
родился в большой любви. 
В конце 1990-х на очередных гастролях у Анатолия случился инсульт. Только-только он стал приходить в себя, через год — второй. Тогда уже потерял речь. Но Сонечка не сдалась, она долго за него боролась, лечила его у разных докторов. Ухаживала, старалась всегда быть рядом. Отлучалась только на концерты да в церковь помолиться. В 2002 году Толю снова положили в больницу, а там — третий инсульт, последний... Соня с Русланом, который стал помощником у мамы вместо отца, тогда ездили с концертами по Германии. Позвонили мне из больницы: «Анатолию стало хуже. Приезжайте». Соня и Руслан прервали гастроли. Уже через несколько часов они были в киевской больнице. Толик так и не пришел в сознание. Умер на руках у Сони… Сестра переживала так, что мы боялись оставить ее одну! Как могли, поддерживали, конечно. Соня отказалась от всех концертов и съемок. Впервые за 30 лет не участвовала в финале телепрограммы «Песня года». На полгода она вообще пропала с телеэкранов. Не могла петь, не хотела выходить на сцену, замкнулась в себе. Каждый день с утра уходила на кладбище, на могилу мужа, и проводила там по несколько часов. Разговаривала с ним, как с живым! Смотреть на ее страдания было невыносимо тяжело. Однажды вечером Руслан усадил Соню и сказал: «Мама, нужно работать. Хотя бы ради памяти отца! Давай, посвяти ему новые песни. Пусть он за нас ТАМ порадуется». Убедил Соню начать петь. Нашел новых композиторов, Соня записала альбом. Назвала «Единственному» и посвятила Анатолию Евдокименко. Она с головой ушла в работу, которая и помогла ей пережить эту потерю... Так случилось, что через три года ушел из жизни и мой муж. Дорогой и любимый мой Володя, с которым мы прожили почти 20 лет. Никогда не болел, наоборот, спортом занимался... Вечером пошел в ванную принять душ и оттуда не вышел. После его смерти я на три месяца провалилась в жесточайшую депрессию. Из дома выходить не хотела, что-либо делать — руки опускались. С Соней мы тогда жили в одном доме, в одном подъезде. Она ухаживала за мной, как за больной. Готовила еду, все вечера проводила со мной. Но однажды сказала резко: «Хватит, Аурика, себя живьем хоронить! Вставай, будем работать». Буквально силой увезла меня с собой на гастроли. Постепенно работа, как в свое время и Соне, помогла мне.
Для нас Соня в первую очередь любимая, обожаемая сестра, а уже потом — народная артистка Советского Союза. В селе, где мы родились и выросли, сегодня живут наши братья Анатолий и Евгений с семьями. Сестры разъехались: я и Соня обосновались в Киеве, Лида — в Черновцах, Зина — в Кишиневе. Поэтому всем вместе собраться удается нечасто. И такие дни для нас становятся настоящими праздниками. Год назад на прошлый Сонин день рождения сидим за столом, поднимаем бокалы с домашним вином и, произнося очередной тост: «Соня, с днем рождения!» — кричим в сторону озера. Потому что наша Сонечка сидит на берегу с удочкой в руках, свесив ноги в воду, улыбается и машет нам рукой. Рыбалка — ее любимое занятие на отдыхе. 
за советом, дает послушать свою музыку. Они ему подсказывают, если что не так. Сонечке сейчас 11 лет. Занимается в музыкальной школе. Может, в будущем тоже выберет певческую карьеру, не знаю. Вообще, семья у Софии Михайловны дружная и добрая. 
